— Ба, а расскажи еще какую-нибудь алтайскую легенду.

— Твоим родителям это не нравится. Говорят, нечего тебе голову забивать страшными сказками.

— Ну, расскажи, а я им не буду рассказывать.

— Ладно, расскажу еще одну сказку-быль. Но только родителям — молчок.

— Чем хочешь клянусь. Вот зуб даю — звонко щелкнула я ногтем по единственному молочному зубу.

— Ну слушай. Расскажу тебе легенду о кровавой версте.

Еще сто лет назад начали строить у нас на Алтае Чуйский тракт. Один участок тракта мимо нашего села проходил. Согнали на стройку разных людей — трудились здесь и каторжники, которые по контрреволюционной статье срок мотали…

— Ба, а что значит «кон революционный»?

 — Контрреволюционный — это тот, который против революции. Против тогдашнего государства, значит.

Так вот, строили Чуйский-то тракт и каторжные, и ссыльные, и уголовники. В общем, весь сброд собрали. И все бы ничего, заключенные дорогу строили, к нам не совались, но наши иногда на стройку ходили — кто так поглазеть, кто еды подать работягам. И один из работяг, как раз из контрреволюционеров, влюбился в Надю, местную девушку.

— Ба, а она красивая была?

— Самая красивая: глаза голубые, волосы — золотой поток. А хохотушка какая была! За ней все парни наши бегали, порог дома обивали. Да всем она отказала, не полюбился никто ей. А вот паренек этот, каторжник, запал в сердце. Умный был, знал много, этим и привлек Надежду. Она тоже страсть как любила книжки читать.

А вот в конце 1920-го года началась в лагере рабочих эпидемия холеры. Заключенные умирали сотнями. И тела их тут же и складывали, а сверху прокладывали дорогу. Властям-то наплевать было на тела — каторжане да уголовники, чего их хоронить…

Но терпение остальных работяг лопнуло и в начале 1921-го года они устроили мятеж. Красноармейцы расстреляли бунтовщиков и подавили мятеж. Среди погибших был и возлюбленный Надюши. И так она горевала, что за два дня почернела вся, высохла, глаза потускнели. Уже не смеялась Надюша, но и слез у нее не стало. А через неделю пришла она к обрыву рядом с Чуйским трактом и бросилась вниз. Спустя несколько лет на обрыве выросли две сосны, стволами переплетясь. Говорят, это души влюбленных на небесах встретились и больше уже не расставались.

В селе нашем прозвали участок тракта, что рядом проходит, кровавой верстой. Сначала за то, что он на костях был построен, да кровью мятежников омыт, а потом уже за то, что стали там люди погибать. То машина с пьяным водителем с обрыва сорвется, то хулиганы разобьются. А то был случай, в селе нашем остановились на ночлег два солдатика уже после войны. Сказали, что домой на Камчатку идут, да обокрали их по дороге. Приходится пешком добираться и просить ночлега у добрых людей. Так вот эти «солдатики» оказались беглыми уголовниками, которые обокрали и половину нашего села. За ночь залезли в несколько домов, взяли, что плохо лежит, да спрятали в два узелка. Вот только убегая ночью, не разглядели в темноте дорогу и упали с обрыва вниз. А узелки с награбленным зацепились за ветки сосен.

Вот так кровавая верста наказывает тех, кто не хочет жить по совести.

А еще у водителей есть поверье, что если остановиться и повязать на сосне ленту, то весь рейс пройдет, как по маслу.

Вот и всё. А теперь, спать!